Химики

Отыскал старый папин журнал "Химия и жизнь" и за пару часов прочитал его от корки до корки. Снова ничего не понял.
Я эти журналы уже полгода регулярно читаю. Ничего не понимаю, но, как было написано в "Юном технике", это единственно правильный метод познания окружающего мира. Ведь кто такой настоящий ученый? Это человек, который начинает изучать совершенно незнакомую ему науку, определяет ее законы, придумывает формулы и термины, проводит исследования и опыты.
Всё. Решено. Теории достаточно. Переходим к практике.
- Пашка! Привет! Быстрей ко мне! Приступаем к опытам! - протараторил я в телефонную трубку лучшему другу.
Через десять минут он стягивал куртку в моей прихожей.
- Где химичить будем? - рожа его с мороза раскраснелась и была похожа на лицо Деда Мороза в миниатюре. - Как всегда на кухне?
Я вздрогнул и машинально потер затылок. Затрещиной по затылку мама после прошлого эксперимента очень ясно дала понять, что кухня - это самое неподходящее место для любых опытов, кроме кулинарных.
Я не стал ей возражать, что работа с льняным маслом - это как раз самый что ни есть кулинарный опыт. Мне всего-то надо было пропитать свежевыструганную ложу арбалета специально приготовленным раствором, чтобы дерево перестало впитывать влагу. Ну и в пятницу прошлой недели я пораньше смотался из школы и сбегал в хозяйственный магазин, где купил на сэкономленные от завтраков деньги два литра льняного масла. На всё про всё у меня было шесть часов, должно хватить с запасом.
Рецепт пропитки древесины вычитал в журнале "Охотник и рыболов", который выписывал папа: "Взять сто грамм нерафинированного льняного масла и, постепенно повышая температуру до 85-90 градусов, производить выварку в течение двух-трех часов".
Я вылил масло в кастрюлю, включил газ, открыл настежь окно, вышел с кухни и закрыл дверь. И пошел делать уроки. О масле вспомнил часа через полтора.
Н-да. Я еще на подходе к кухне почуял неладное. Нет, не так. Неладным ВОНЯЛО так, что глаза слезились. Зря я не придал значения предупреждению в рецепте: "Осторожно - процесс выварки сопровождается обильным выделением резкого запаха!"
Достал с антресоли противогаз, с трудом его натянул и заглянул на кухню.
Вот это да.
И полез на антресоль за костюмом полной химзащиты, его папа на рыбалку с собой всегда берет. Напялил кое-как, противогаз опять же мешается, уф. Поскрипывая толстой резиной костюма, ввалился на кухню. Помахал руками, чтобы разогнать дымину.
Ну, могло быть и хуже.
Немного масла пролилось на плиту. Ровным, сантиметровым слоем. Немного на пол. Немного забрызгало стену и полки. Обидно, что в кастрюле осталось мало.
Убавил газ. А кипящее масло всё взлетает и, весело булькая, разлетается искрящимися звездами. Подумал и выключил плиту совсем. Жарко в этом костюме. И так понятно, что раствор для пропитки древесины готов.
Через пять минут позвонили в дверь. Второпях (кто бы это мог быть?), как был в противогазе и костюме химзащиты, открыл дверь. За ней стояли двое пожарных в похожих на мой костюмах. Думаю, удивились все. И я, и пожарные. Я им все быстро объяснил про масло, арбалет и папину химзащиту. Но они все равно предупредили, что сообщат родителям и в школу о ложном вызове.
Ох и умаялся я в тот день! Почти все отчистил. Кроме потолка и деревянных полок, которые успели впитать кипящее масло. И со шторами непонятно что делать. Масла на них почти нет, но воняет от них так, что голова кружиться начинает. Я почти успел проветрить квартиру, когда пришли мама и папа.
Вообще, папа говорит, что мама еще на улице запах почувствовала и сказала ему. Но то, что он идёт именно из нашей квартиры на пятом этаже, она догадалась только когда из лифта вышла.
Она назвала кухню "святым местом", добавила, что я это место осквернил, понюхала шторы, расплакалась и влепила мне затрещину. Считаю, что я легко отделался. Индейцы за осквернение святых мест вообще убивали.
Квартиру проветривали все выходные, даже соседи начали жаловаться, но запах так и остался. Папин рыбачий костюм химзащиты пришлось выкинуть. Самое плохое - мне категорически запретили любую деятельность на кухне, кроме поедания еды.
Ну, что ж, придется в таком случае проводить опыты в гостиной комнате, хорошо, что в этот раз плита нам не нужна. Надо постараться диван родителей не запачкать ничем. Диван - это "святое место" папы...
- Чего химичить будем? - спросил Пашка и достал из карманов четыре пузырька двадцатипроцентного раствора аммиака.
Я задрал подбородок повыше, так все ученые делают, и с гордостью ответил:
- Будем синтезировать йодистый азот! - поправил несуществующие очки на носу, достал из своих карманов восемь пузырьков обычного йода и зачем-то добавил: - Эврика!
- Ух ты! А что такое эврика?
- Забудь. Расстилай клеёнку, я за кастрюлей пошел.
- Слушай... А что мы будем делать с этим... как его... азотом?
Пока мы скручивали крышки с пузырьков с йодом, я своими словами быстро повторил Пашке статью из "Химии и жизни", где описывался процесс синтеза йодистого азота.
- ...И главное - быть очень аккуратным на завершающей стадии кристаллизации. Йодистый азот в жидком состоянии совершенно безопасен, но стоит ему высохнуть и кристаллизоваться, как любое сотрясение, даже прикосновение, будет вызывать детонацию. Понял?
- Детонация - это взрыв? - глаза Пашки загорелись особым таким образом. Я знаю этот взгляд, после него всегда кому-то из нас доставалось. А еще, не было в этом мире ничего более увлекательного для Пашки, чем взрывы.
- Ага. Только детонировать будем на улице. Понял?
- Ага. Не дурак, знаю, что в квартире нельзя.
Мы смешали растворы йода и аммиака в нужной пропорции и последовательности и добились равномерного цвета и состояния смеси. От раствора начала подниматься неприятная вонища, Пашка даже пару раз чихнул, но повезло - густота запаха была не такая жуткая, как после выварки льняного масла. Да и противогазы в доме закончились.
Я достал два десятка заранее приготовленных из плотной бумаги желобков, чайной ложкой перелил в них полученную в кастрюле жидкость и положил на горячую батарею сушиться.
- Сидим. Ждем.
И мы уставились на батарею с бумажными снарядами из йодистого азота.
Десять минут прошло, пора снимать. Пашку прям пробило на насморк. Бумага внутри желобков покрылась черной коркой, кое-где образовались трещинки. Точно надо снимать, а то пересохнет и - труба. Тяжела жизнь экспериментатора, в статье не было написано, сколько именно ждать в минутах, вот и приходится ученым всё на глазок делать.
Я снял первый желобок с йодистым азотом и аккуратно положил на пол. Снял второй. Положил с другой стороны. Пашка, шмыгая носом, начал помогать, складывая желобки на диван.
Мы держали в руках последние желобки, которые лежали на батарее дольше всех, когда Пашка очередной раз шмыгнул носом, замер на пару секунд - я как раз успел заподозрить неладное - и тут он чихнул...
Это был последний звук, который слышали мои уши в следующие три часа.
От "бабаха" кристаллов в двух желобках, что были в наших руках, лопнуло стекло в окне и всю комнату заволокло черной пылью. Помню, в первую минуту я очень обрадовался, что не сдетонировали кристаллы в желобках, разложенных на полу и диване - они остались немного влажными и для "бабаха" высохли недостаточно.
Через пять минут в дверь позвонили. Мы не слышали, Пашка заметил мигание в прихожей. Папа специально сделал дверной звонок со световой сигнализацией.
Я открыл. За дверью стояли пожарные. Они что-то спрашивали, но слух отказал полностью. Пожарные прошли по квартире, что-то грозно сказали на прощание и ушли.
Н-да. Опыт стоит признать удачным с точки зрения науки. И неудачным с точки зрения последствий.
Я прибрался, конечно. Как смог. Но кристаллы разлетелись по всей комнате. Ко мне как раз возвращался слух, когда папа вернулся с работы и прошел к себе в комнату. Тут и раздался второй за этот день взрыв.
Я сразу понял в чем дело. Кристаллы высохли. Папа наступил. Бабах!
Он вытащил меня из шкафа, где я зашкерился, глаза его были неестественно выпучены, волосы взлохмачены, я никогда его таким не видел. "Прости, папа," - сказал я и закрыл глаза.
А тут мама пришла. Она сразу поняла - что-то не то в её доме. А тут еще и папа слух потерял. На время, понятное дело. Ну, мама сразу в гостиную - врачу знакомому звонить. Тут и раздался третий взрыв. Мама тоже куда-то наступила. Я прятаться не стал, от мамы бесполезно.
Тут прозвенел дверной звонок. Я-то уже слышал, а вот родители еще нет. Открыл дверь. А там пожарный. Усталый какой-то.
- Что, - говорит, - у вас тут опять? Соседи жалуются.
А я ему спокойно так отвечаю:
- Да все нормально у нас, опыты проводим.
Позади меня мама с папой бегают, суетятся чего-то. Пожарный как-то обреченно махнул рукой и, сгорбившись, ушел.
Целая серия из "бабахов" прогрохотала, когда папа решил прилечь на свое "святое место". Как оказалось, на родительском диване высохло до нужного состояния наибольшее количество кристаллов.
Пожарные больше не приезжали.
Спали родители на кухне.
Диван они выкинули. И ковёр. И два кресла. Все было покрыто черной йодистой пылью. И жутко воняло.
Мама с папой не пошли на следующий день на работу. Не смогли отмыться. Да и слух еще не полностью вернулся.
Со мной провели "серьезный и взрослый разговор". Отныне вся квартира, наш подъезд и дом целиком, вместе с подвалами и чердаками, объявлены "местом запрещенным для опытов".
Вынужден был согласиться. Но теперь ума не приложу - где мне проводить опыты по созданию электрохимического лазера высокой накачки? Я как раз схему в "Журнале технической физики" нашел..

источник